Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

7. ГАРМ 1956

Хрущевские события
Как-то глухо просочились слухи о Хрущевском докладе. Только для партийных!
Июль 1956. В Гарм приехал политинформатор из Душанбе Абрамов. Не какой-нибудь, а ТаджЦК-овский. Позвонили нам. Лекция будет в аэропорту. Явка обязательна.
Поехали. В зале, где кассы, сооружена трибуночка, рядами скамеечки стоят. Набралось нас, русских, из КСЭ, из Гарма, из Аэропорта немного – думаю, человек 25. Лектор высокий, худощавый по комплекции, привычно сухой по стилю и манере говорить. Прожженный, просоленый, политически выдержанный лектор. Дисциплинированно прочел лекцию – по основным позициям Хрущевского доклада. Кончил.
- Вопросы есть?
Еще бы у нас не было вопросов! Было и много. Особенно – которые с подковыркой. Ну, просто грех упустить случай и не задать вопросы, (на которые у нас, конечно же, давно были свои собственные ответы).
- А Правительство знало о том-то и том-то раньше, до хрущевского доклада?
- Есть ли в Югославии культ личности Тито?
- Как разоряется американский фермер?
- На какие средства живет американский безработный?
- Почему доклад Хрущева не был опубликован?
- Почему не сместили Сталина раньше?
- А вы лично - знали о творившихся безобразиях?
- Расскажите подробнее о событиях в Познани и почему там были жертвы?
Ну и так далее в том же роде. Ведь раз был такой доклад – значит теперь – всё, будет новая жизнь. Ну, Никита, молодец! Правда и у него рыльце в пуху, наверно. Но не это сейчас важно, казалось нам.

Бедный докладчик терпел наши вопросики какое-то время, но потом освирепел и стал огрызаться: разговорчики ваши «контрреволюционные»! Запахло 58-й статьей. Но мы, (Рыбаков, Халтурин, Горячун, ваша покорная слуга, кто-то ещё из аэропортовских) вошли в раж.
А что, теперь можно не бояться! Теперь все будет иначе.

Вернулись домой, очень собой довольные. Ай да мы, молодцы, как мы его!

Но оказалось. что удовольствие это - не бесплатное. Буквально через несколько дней приезжает в Гарм комиссия, во главе с Пучковым, зам.зав отделом науки и с новым директором ТИССа Гайским (он возник после Бунэ, который уехал в Эстонию). Просто так, за вопросики, по горячим следам хрущевского доклада как-то не с руки было нас прищучить. Надо было что-то еще добавить. Ну, например, что плохо работаем, что "воспитательная работа" не ведется, что-нибудь такое. И Гайский, как сейсмолог-профессионал, должен был распознать плохость нашей работы. Тут разное пошло в ход. Недостаточно организовано соревнование, отсутствие партийной организации, «Раутиан, зам начальника – а босиком ходит».
Подловить нас на плохости работы комиссии этой не удалось, вернулись к вопросикам. Вызывали поодиночке, расспрашивали что и кто и как. Сформулировали свое мнение типа "Товарищи задавали надуманные вопросы, выразив тем самым недоверие к политике партии".

Продолжение последовало, конечно. О нем ниже.

Полевые и прописка
Иностранцам не понять этой эпопеи. Это - чисто советская ситуация.
Вдруг до нас дошло, что все "приезжие" (москвичи и прочие, которые вообще-то постоянно живут где-то там, и только временно, только 11 месяцев в году - в экспедиции), получают кроме зарплаты - еще и "полевые", нечто вроде командировочных: компенсация за некомфортные условия жизни. Они, москвичи - не дома. А мы, хоть и в тех же некомфортных, и хоть нас уже перевели из сотрудников станции - в сотрудники экспедиции, но мы - дома. Мы ведь тут прописаны. Потому что мы еще давно гордо выписались из Ленинградских «наших» (родительских) квартир. А главное потому что Виталий, заведующий и "распорядитель кредитов", связан был с банком, и ему нельзя было без местной прописки. Нас, наивных, надоумили, что надо бы «где-нибудь» прописаться и тогда тоже получать полевые.
Виталий прописался у своего приятеля в Таджикистане же, но в 200 км от Гарма. Я поехала в Москву. Там, в Лыткарино, Оптико-Механический завод. Любимый мамин ученик Игорь Михайлович Бужинский в это время был директором Лыткаринского завода. Моя мама, Лидия Ивановна Демкина, как консультант, каждый месяц туда ездила на недельку. Ей завод дал однокомнатную квартирку, где она жила во время своих наездов, но не была прописана. Вместо гостиницы. В этой «маминой» квартирке меня и прописали. И там я получила новый паспорт, с "почти московской" пропиской. Овчинка стоила выделки: к нашим 1200 в месяц каждому, добавилось еще по 800 примерно. Мы стали - как все. А потом, уже в 1960-том, я поехала в Ленинград и с "чистым" паспортом, (без таджикских штампов), прописалась у тети Сусанны в Рощино. Это под Ленинградом, на бывшей до войны финской территории.

Продолжение "хрущевских" вопросиков
Когда я была в Ленинграде, моя мама рассказала, что она (как член партии в вообще очень "знаменитая" в городе личность: женщина, ученая, заслуженная, многодетная, партийная etc.) присутствовала в Смольном на "хрущевском собрании". Хрущев сам там выступал. И в конце сказал, как положено:
- Вопросы, пожалуйста!
В большом зале нашлись, конечно, любители "задавать
вопросики, острые, жгучие". Думаю, те же самые, что и мы задавали. Был и такой:
- А вы лично - знали тогда....? почему не...?
- Кто спросил - встаньте! - сказал Никита. Молчание. Никто не встает.
- Встаньте пожалуйста - повторил Хрущев. Подождал, и:
- Вот и я так же молчал.

В Гарме этим дело не кончилось. Пока я ездила, решала проблемы прописки и полевых, Душанбинское ЦК зашевелилось. Виновных в задавании неправильных вопросиков вызывают в Душанбе на ковер.

Телефонограмма
Секретарю Гармского Райкома тов.Ибрагимову
По указания секретаря ЦК партии тов. Носсихова 27 августа 1956 года в 12 часов дня явиться в ЦК партии нижеследующим товарищам нач.экспендиции Нерсесов, Павлов, Халтурин, Раутиан, Рыбаков, Горячун.
передал:
принял:
23 авг 1956

Меня в Гарме не было, так что я выпала из обоймы.
Юре Горячуну добрые люди посоветовали уехать из Гарма, от греха подальше. Он уехал в Крым, в качестве зав. сейсмостанцией Алушта. А остальные – поехали "на ковер".

Разговор в Душанбе происходил на министерском уровне, летали стандартные слова касательно лекции
- Обструкция!
- Антисоветская демонстрация!
- Злобные выкрики!
И вообще:
- Рупоры с чужого голоса...
- Вражеская пропаганда...
- Антисоветские анекдоты...
- Пренебрежительное отношение к населению...
Естественно, никаких наших возражений никто не слушал, это не входило в правила игры.

Но и мы не сдаемся. Гармское партийно-комсомольское руководство, Сафаров и Ибрагимов, надо отдать им справедливость - написали очень положительные характеристки Халтурину и Раутиан. Вот такую, например.

Директору ИФЗ АН СССР, чл.корр. Молоденскому М.С.
Гармский райоком КП Таджикистана в отношении тт. Халтурина и Раутиан сообщает следующее:
За 5 лет работы на геофизической станции Гарм со стороны указанных товарищей никогда не проявлялось высокомерное отношение в населению, а наоборот, тов. Халтурин и тов.Раутиан систематически читали лекции на естественно-научные темы для населения и учащихся школ. Неоднократно учащиеся школ, рабочие и служащие учреждений посещали геофизическую станция в порядке экскурсий, которые проводил тов.Халтурин. Указанные товарищи активно участвуют в общественной жизни района.
Секретарь Гармского РК КП Таджикистана
Ибрагимов
27 окт 1956

И наши, из КСЭ, и аэропортовские, кто был на лекции, написали письма Хрущеву. В смысле - да, всех очень интересует ваш доклад, поэтому задавали вопросы, но никакой антисоветчины не было.

После этого все утихло.

Первый Научный Отчет
Прошел год работы экспедиции. Надо было писать отчет. Из Москвы приехали известные ученые: посмотреть материал, найти что-нибудь интересненькое, помочь составить отчет. Приехали Кейлис-Борок, Ризниченко, математик Абрамов. И, конечно Нерсесов. Для нас это был очень важный этап. Мы ведь были самоучки в сейсмологии, а в чем то - "изобретатели велосипедов". У нас у всех, включая нашего начальника Нерсесова, не было "школы" региональной сейсмологии - ее вообще не существовало в стране. Мы, сокрушаясь, что ничего не знаем, на самом деле не знали того, чего не знала и наша наука. Мы думали, что мы учимся чему-то, чего мы не знаем просто по необразованности. А оказалось, что это мы создавали основы региональной сейсмологии, которые потом распространялись по другим регионам, наполняясь новыми данными - но опираясь на нашу методику и схему.
Но кроме того, нас никто не учил - и мы совершенно не умели - писать научный отчет. Ни составить план, ни сформулировать проблему, ни выстроить логически изложение, ни сбалансировать акценты, ни сопоставить методы и результаты предшественников со своими собственными. И вот тут, у нас в экспедиции, мы получили такую школу. Владимир Исакович Кейлис-Борок умел задавать вопросы. Они будили мысль и заставляли нас понять и увидеть в собственных данных то, чего мы еще не видели. Юрий Владимирович Ризниченко, человек дотошный и формалистический, говорил, что он не хочет, не может и не будет обсуждать результаты - мы утверждаем что-то? - это дело наше, это мы должны сами. Но он учил нас, КАК это надо написать. Нас все время заносило в описание нежно любимых первичных данных. Он говорил:
- Вы ведь тащите меня по коридору в незнакомой квартире и в темноте. Я натыкаюсь на какие-то ведра и велосипеды, на приоткрытые двери. Зажгите свет! Скажите сначала, куда вы меня ведете и зачем!
И мы начинали понимать, что мы работали не как исследователи, мы не ставили вопросов Природе и не искали ответов на них. Мы как чукчи из анекдота: - что видим, про то и поем. Мы переписывали по многу раз наши тексты. Это был тяжкий, долгий, почти круглосуточный и чрезвычайно полезный труд. Нас было мало. С нами были наши первые лаборанты. Мы все делали всё. И мы, «научники», и лаборанты, - мы стали экспертами в региональной сейсмичности, стали в какой-то степени универсалами в своей науке - знали разные задачи, овладели соответственными методами, хотя еще не умели понимать степень адекватности наших представлений. Последние недели мы работали буквально день и ночь.

Помню момент: 6 утра.
Закончена последняя вычитка. Отчет, N экземпляров на машинке, разложен по папкам. Переплетать будем в Москве.
После этой зимы мы стали сейсмологами. Из новичков попали чуть ли не в классики. Этот наш первый отчет, с добавлениями, вышел из печати в 1960 году как сборник «Методы детального иссдедования сейсмичности», основа многих будущих региональных сейсмических сетей.

<< 9. ГАРМ 19584. ГАРМ 1953>>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация