Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

9. ГАРМ 1958

Отпуск в Чусале
Чусал был тогда самой дальней, самой восточной нашей станцией. Километров 60 от Гарма. Дальше - только Джиргиталь, который уже "не наш", а Таджикской Академии.
В Чусале "сидел" Петя Янин. Конечно, каждый станционник хочет в отпуск поехать куда-то. Так получилось, что Пете пора в отпуск, а замены нет. В этой ситуации Нерсесов находит блестящий выход. Предлагает нам, мне и Виталию, пойти в отпуск и провести его... в Чусале, и заодно поработать там как станционники: подменить Петю Янина.
Виталий обычно в свой отпуск ехал куда-нибудь один, куда глаза глядят, а я вообще отпуск не брала. У меня дети - с ними в Москву, что ли ехать? Что там делать? В Гарме они по крайней мере на свежем воздухе и персики с дерева.
Чусал показался совершенно роскошной возможностью поехать в отпуск всей семьей. На лоно природы. Ведь Чусал - это сад, оставшийся от выселенного кишлака. Урюк там. Места новые - детям интересно. И как в настоящем отпуске, никакой суеты, тишина. Ну, а что поработать надо за Петю - это пустяки. Только ленты поменять три раза в сутки, проявить, обработать, ну, там бюллетень составить за неделю. Раз в неделю машина приходит - надо ленты и бюллетень отдать.
Соглашаемся, едем.
Петя нас вводит в курс дела:
- У меня тут кролики, они расплодились, просто сил нет. Норы делают себе, дом наш подкопали. Картошку всю съели. Так что вы уж, пожалуйста, ешьте их как можно больше. Рыбы тут полно в Сурхобе. Я закидушку ставлю. Вечером поставлю - утром готово, штук несколько поймались. Рыба - маринка, у нее пленки черные в животе - ядовитые, надо аккуратно чистить, а так вкусная. Можно и форель - но далеко ходить.
Петя уехал и мы расслабились. Действительно отдыхаем. У Сурхоба тут заводи, глубиной метр-полметра, вода там почти стоячая, но чистая, теплая. Дети купаются.
Насчет кроликов сказалось не просто. Жизнь у них вольная, сидят в норах или бегают - попробуй, поймай. Пришлось вспомнить мелкашку. Виталий приспособился - преодолел свою жалостливую натуру. Глаза зажмурит и палит. Что делать, детей кормить надо. А детям крольчатина понравилась.
Прекрасный получился отпуск, как в райском саду. И расходов никаких, на подножном корму. Тишина.
Ну, а работа - дело простое, получается "на автопилоте", и с удовольствием.

Кандидатский минимум
Год уже 1958. Наш первый отчет уже превратился в книжку, сдан в печать. Выйдет не скоро, но это уже не наша проблема. Стали подумывать о защите.
Мы не аспиранты, нам и работать надо, и канд-минимум сдать. Философию - это все та же история КПСС, краткий курс. И английский. Аспиранты занимаются с преподавателем, а как нам экзамен сдавать - неясно. Таджикская академия предложила приехать в Душанбе и заниматься с преподавателями, но это невозможно - работу не бросишь.
Решили мы с английским и с кратким курсом бороться сами как можем, а вот спецпредмет, геофизику - вместе. Достали программу. Процесс предложил Леша Николаев: Задаем себе тему, каждый сам разбирается, а потом cобираемся в какой-то определенный день и выясняем кто как понял или не понял, спорим и доводим вопрос до кондиции.
(Примерно так в школе, в 10 классе во время войны мы физикой занимались. Учитель у нас появился в апреле, а в начале июня надо экзамены сдавать. Вот таким методом мы физику за 10 класс и одолели.)

Философию сдавали мы в Душанбе. Профессорша, которая экзамены принимает, сухая, прямая, суровая как прокурор. Кроме нас там были еще душанбинские, в основном - женщины, пожилые, на наш нахальный взгляд - старухи, лет по 50. Вот смотрю на них, они трясутся от страха, шпаргалки в лифчики прячут, губы дрожат. Так было их жалко, просто до боли. В 50 лет - и быть в таком униженном состоянии. Я понимаю, что этот экзамен для них очень важен, что за ним стоит что-то вроде жизни - смерти. Если сдаст - может, позволят защититься, не сдаст - уволят по возрасту, как только подвернется на их место молодой проныра. Мы-то в Гарме жили вольной жизнью, работали много, но с удовольствием, и уровень нашей запуганности настолько мал по сравнению со средним совком, что мы себя гордо считали вообще незапугаными. Смотреть на этих бедных абитурок было просто больно.

Сдали мы эту философию, сдали английский. Конечно, языка мы не знали, ни говорить ни писать не могли. Могли более или менее читать по специальности, благо там половина слов пришла уже в русский в виде терминологии.

По геофизике мы прошли сейсмологию. Очень это было полезно, особенно мне - я же в сейсмологии знала только то, что сама придумала из обще-физических соображений. В университете в курсе общей физики не только сейсмологию, но и распространение волн почему-то практически не рассматривали. Так что для меня это был очень полезный ликбез.

И вдруг приезжают к нам из Москвы Большие Ученые, доктора наук. Ризниченко и Кейлис-Борок. И шеф решает: это же готовая комиссия по приему спецпредмета. Назначается день экзаменов. Сдавать надо всю геофизику и завтра, а мы только сейсмологию прошли. Но деваться некуда. Перелистываем за вечер толстую книгу по строению нашей планеты, в голове порхают какие-то слова и цифры. Идем. На-ура, как в школе, самим смешно.

Комиссия настроена как-то несерьёзно - посмеиваются, шуточки отпускают. Кейлис выдает свою любимую сентенцию:
"Люблю принимать экзамены - всегда что-то новенькое узнаешь."
Из того, что меня спрашивали - я помню только два вопроса:
- Как вы думаете, когда землетрясение только началось - ЗНАЕТ ли оно, будет оно большим или маленьким? - Это Кейлис спросил. Проблема эта вообще не рассматривалась в нашей науке. Потому что принятая модель очага - чисто математическая и рассматривает только то, что будет потом. Мой внутренний голос подсказал мне ответ: ДА, ЗНАЕТ.
Мне показалось, что Кейлис склонялся к "нет, не знает", но не стал мой ответ обсуждать. Теперь мне кажется, что его мнение (невысказанное, я просто прочитала его body language) - опиралось на модель, в которой состояние среды "до того" - не рассматривается. Потому что никто не знает на самом деле, какое оно, это состояние. А домыслы и догадки у каждого свои и - не доказательные, А я не теоретик и ответ был "от живота", от чувства, от детского опыта ломания разных вещей.

Второй вопрос был от Нерсесова. Он спросил:
- А если землетрясение произойдет в том месте, где раньше их вообще не было - будет оно сильным или слабым?
Я ответила
- Сильным. - Нерсесов улыбнулся и говорит:
- Нет, конечно, будет слабым. Ну, ладно. Почему от думал, что "нет" да еше и "конечно" - не знаю.

Экзамен на этом кончился. Каждый остался при своем мнении. Доказать друг другу мы ничего не могли бы. Наши мнения не были гипотезами - а всего лишь ощущениями. Но мне эти вопросы и ответы запали в душу и не давали покоя много лет.

Извини, дорогой читатель, больше не буду про науку. Это надо отдельно.

<< РГИА7. ГАРМ 1956>>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:

Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея

(c) 2008-2012. Контактная информация