Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

АДАПТИРОВАТЬСЯ К АМЕРИКЕ

Кругосветка наша завершилась.Мы вернулись в Ламонт 17 декабря, 20 декабря 1993 кончался срок нашей стипендии и был наш обратный билет.

И тут я принял очередное в своей жизни легкомысленное решение. Не лететь в Москву а остаться здесь еще на несколько месяцев – насколько удастся найти контракт.
Никаких гарантий у нас не было, что мы сумеем найти работу. Но – была не была! Мы понимали что в Москве нас ничего не ждет кроме отправки на пенсию. В ИФЗ у нас ни стола, ни компьютера, ни материалов, ни денег. Находясь там, мы уже никак не сможем помогать детям, скорее наоборот. А здесь мы можем найти временную работу, продержимся сами и поможем детям и внукам.

С этого момента у нас началась другая жизнь. Мы уже не гости, никто нам ничего не обязан. Надо зарабатывать деньги на жизнь, квартиру, медицинскую страховку. Последнее едва ли не самое трудное. Без этого нельзя работать. Так же как и без разрешения на право работать.

Я обратился в INS (Иммиграционная служба) с просьбой продлить нам визу до мая 94, договорились с Ламонтом, что мы будем у них находиться, и с Филлипс Лабораторией о написании отчета по теме «Станционные магнитудные поправки и точность определения магнитуд».

В этот период расцвета наших иллюзий появилась идея получить "грин-карту", т.е. разрешение на право постоянного проживания в Штатах, которое давало право на работу сразу при подаче заявления и избавляло от очень хлопотной операции по продлению визы.

Мы легкомысленно расчитывали написать магнитудный отчет за два месяца. Мы просидели с ним более 6 мес. Думать о проблеме и одновременно о том, как правильно писать по английски, чертовски трудно. Нам оплатили два месяца. Но мы решили держатся до конца: всё равно уже не осталось на обратные билеты.

Было много вариантов и обещаний на получение кратковременных контрактов. Для каждого надо было готовить материалы, собирать литературу, писать proposals (тексты предложениq и делать это одновременно для нескольких вариантов. Вот здесь то у нас начались сплошные проколы. вполне естественные в Америке, но неожиданные и непривычные для нас.

У меня была договоренность с Шевроном о написании отчета по наведенной сейсмичности на месторождениях нефти и газа и по геофизике района Тенгиза. С помощью Зои удалось собрать много материалов и сесть за отчет. Но в последний момент выяснилось, что Шеврон приостановил работы в Казахстане. Нашу работу отложили «на неопределенное время». Много позже мы поняли, что это общепринятая вежливая форма отказа.

Затем просили сделать сводку по геологии, геофизике и сейсмичности Туркмении. Та же история. Американцы прекращают работы в Туркмении из-за низкой эффективности наблюдений. Затем возник проект по Кавказу. Осечка на последнем этапе.

Потом нас просили дать оценку сейсмического риска для Южного Урала. Три месяца тянулись переговоры, было собрано много материалов. В последний момент случайно узнаем что контракт заключен уже с другим, а отказ в какой-то вежливой форме мы не поняли. И т.д.

Но мы не сдавались. Нам очень помог шеф сейсмологии в Ламонте Арт Лернер-Лем, который предоставил нам офис, компьютер, возможность пользоваться Е-мейлом, ксероксом и тд. Вот только зарплату нам не платил.

Но в Америке жизнь это сплошние взлеты и падения. Так что были и взлеты. Главный - наша дочь Ира переехала в Штаты. Она вышла замуж (вторично, с первым она развелась в 82 г) за американца, Фреда Фишера, нашего давнего знакомого, который неоднократно бывал в Гарме в 76-80 гг. Они удивительно подходят и хорошо понимают друг друга. Они живут в Пало Алто под Сан Франциско и Таня была там в августе на свадьбе. Я смог побывать у них только в декабре. Ирин сын Глеб два года учился в школе в штате Небраска (по программе обмена) и жил в американской семье. Он успешно кончил школу и поступил там же в Университет.

В сентябре 94 мы получили гринкарту как "советские ученые, связанные с испытаниями ядерного оружия". Это разрешение на постоянное проживание и на беспрепятственный въезд и выезд. Найти работу это не помогает, права на пенсию не дает. Пенсию надо еще заработать. А нам уже, между прочим, близко к 70.

Надо сказать, что положение с работой в науке, особенно в физике, здесь тяжелое. Работу по специальности ищут годами. Расходы на сейсмологию резко сокращаются из-за прекращения ядерного противостояния с Россией. Университеты по инерции выпускают много геофизиков. Большой наплыв китайских аспирантов (36%!). Получив свои докторские степени, аспиранты уходят в частные компании программистами и т.п.
А тут еще к власти пришли республиканцы под лозунгом сокращения дефицита бюджета. А это значит, что сокращают расходы, и в частности на науку. Была даже идея вообще ликвидировать Американскую геологическую службу (UCGS) и другие правительственные организации.

Наука добывания контрактов посложнее сейсмологии. Особенно для нас. И не только потому, что сидели всю жизнь за широкой начальственной спиной, которая старательно прикрывала от нас эти тонкости. Но и потому что не знаем местных правил игры.

Очень важно правильно взвесить то, что уже сделано (чтобы показать, что окончательный результат реален) и то что еще надо делать в рамках контракта. Переборщишь со своими предварительными результатами - скажут, "А зачем вам деньги, вы уже все сделали". Недоборщишь - цель покажется фантастической и нереальной, тоже денег не дадут. Ну и конечно, все должно быть написано не просто по английски, а на хорошем языке. Ведь многое читается между строк. Плохой язык, не та интонация - впечатление сложится так себе, и в сути дела разбираться не будут.

Но в конце года появился просвет. Прошел один PROPOSAL в котором мы участвуем и будем получать зарплату три месяца: март-май 1995. Это - отчет по химическим взрывам, проводимым в СССР. Но пропозал пока еще ползет где-то по бюрократическим каналам и окончательный ответ – да или нет – будет, может быть, в сентябре. А скорее – в декабре.

Нормальный американский профессор может ждать – у него есть лекции, а значит - зарплата. Для него новый проект - это дополнительное финансирование, нет, не лично ему! Это возможность полевых работ, возможность набрать аспирантов, руками которых можно делать большую работу, для которой у профессора мало времени – лекции, лекции.
Он может ждать. А нам ждать без зарплаты...

Готовлю еще несколько проектов.

В мае 1994 нам намекнули, что мы уже не приезжие ученые, а свои, так что поря пора перебираться на собственную квартиру. Хожу, ищу, спрашиваю. Квартира стоит обычно $1000 в месяц или чуть больше. Маленькие, на одного – дешевле. Мы бы рады и в маленькой вдвоем поместиться – нельзя по закону.

Но вот однажды я зашел в большой дом, где помещалась организация FOR, чтобы спросить, не знают ли они... И мне повезло. Они пригласили жить у них. И мы переехали из Ламонта на «квартиру». Это в 10 милях к северу от Ламонта и недалеко от автобуса, который туда ходит.

И вот мы живем в большом красивом трехэтажном доме на берегу реки Hudson. Здесь располагается наша гостеприимная организация, "Fellowship Of Reconcelation", FOR. Она занимается мирным разрешением всяких споров и конфликтов между мужьями и женами, родителями и детьми, черными и белыми, Россией и Америкой.

Оффисы FOR занимают "господскую", нарядную часть дома, а во флигеле, где раньше жила многочисленная челядь, сейчас маленькие комнатки для приезжающих. В одной из них мы и живем. Кроме того мы пользуемся большой общей кухней и всем кухонным скарбом, а главное - маленьким проходным уголком в коридоре, который служит нам офисом. Там помещается стол и стул и остается место для прохода. Таня работает в этом офисе на своем РС – в Ламонте только SUN, она с ним не ладит да и ленится ездить в Ламонт каждый день. Заодно и экономит: проезд стоит $ 1.10.

У нас только одна маленькая спальня, длина комнаты -это длина кровати, ширина - на 40 см больше, так что бочком можно пройти.

Вечером, когда все уходят, мы остаемся в огромном дворце (более 30 комнат) почти одни: играем на пианино, смотрим ТV, читаем журналы в библиотеке. У Тани обнаружилась, совершенно для меня неожиданно, страсть к музыке. Поэтому на столе у нее кроме компьютера, словарей и всяких бумаг стоит "музыкальный ящик", плейер CD, а кроме очков еще и наушники на ушах. Время от времени она выдает мне эмоциональные речи о музыке, композиторах и исполнителях.

А насчет платы за эту квартиру – забавная деталь. FOR это non-profit организация. Это значит, что она не имеет права получать доходы – а должна жить на пожертвования. Поэтому мы каждый месяц жертвуем на их благородную деятельность $600, а они совершенно бесплатно пускают нас пожить в своем доме. Это разные деньги – доход и пожертвования - в смысле прохождения через банк, налогов и прочих премудростей.

Наши далекие планы туманны. Все зависит от того, удастся ли найти какую либо, как тут говорят, «поддержку», то есть продолжительную работу и зарплату.

Вот очень краткий и не очень вразумительный отчет о нашей жизни, о процессе адаптации к совершенно другим условиям в совершенно другой, непохожей стране.

<< ПИСЬМО из-за БУГРАКРУГОСВЕТКА по АМЕРИКЕ >>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация