Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

10. ЛЕНИНСКИЕ ИСКРЫ и тов. ЗИНОВЬЕВ


"Ленинские искры" - первая пионерская газета. Правда, еще "первее" такая газета возникла в Харькове, тогда - столице Украины. Но они не знали ничего друг о друге и создались самостоятельно. Не знаю, какая была история харьковской газеты, но у "Ленинских Искр" - детективная.

Июнь-август 1924
История начинается с документа, от 14 июля 1924, написанного синими чернилами и подписанного тремя персонами. Две из этих персон – важные, их подписи штампуют секретарши. Третья подпись - настоящая, сделана синими чернилами.
Текст – на бланке Коммунистического университета имени – имени кого бы вы думали? Зиновьева? Ведь Иван учился в Зиновьевском!

Вовсе нет! – имени Свердлова, который находился на Малой Дмитровке, дом 6. В Москве, а не в Ленинграде. Иван вдруг оказался студентом трехгодичного курса этого, тоже коммунистического, но московского университета.

Но только он успел приехать в Москву и поступить в Свердловку, как уже просит отпуск на пять дней и - опять в Питер. Зачем? Ну, за вещичками, подумает нормальный человек. И ошибется. Иван уезжает на пять дней и... не возвращается.

Как же это: поступил на основной курс в Ленинграде, и вдруг оказался в Москве? Может быть, все надоело, так жить больше невозможно, пора, просто необходимо все изменить. Это чувство стало неодолимо. Он решает начать новую жизнь, ускользает из Ленинграда, едет в Москву и поступает в Свердловку.

Ну, что ж, звучит правдоподобно. Хотя – какая разница, чем это Свердловский так уж кардинально лучше Зиновьевского. Ну, допустим, лучше – почему же тогда он, проучившись пару недель, - опять едет в Ленинград и не возвращается?

А вот зачем. В Ленинграде его назначают зам. главного редактора новой пионерской газеты «Ленинские искры». Примерно 13 июля, будучи уже студентом московского Комуниверситета им. Свердлова, он получает из Ленинграда известие, о том что его зовут работать во вновь создаваемую газету. Он бросает все и едет в Ленинград. И действительно – он был назначен секретарем и зам. главного редактора пионерской газеты "Ленинские Искры" и 31 августа выпустил первый номер.

В 1964 году, 31 августа (сорокалетие «Ленинских искр»!) «Вечерний Ленинград» напечатал заметку заведующей пионерским отделом редакции «Ленинские Искры» Ани Мойжес.

Анна Мойжес ЭТО НАЧАЛОСЬ ТАК
В самом начале Невского проспекта, напротив здания Главного Штаба есть большой серый дом. Там в 1924 году на пятом этаже помещалась редакция газеты «Ленинские Искры», вернее… один редактор. Звали его Иван Игнатьевич Халтурин. Но мы, деткоры, звали его дядей Ваней. Дядя Ваня был тощий и очень длинный. Помню, разговаривая с ним, я до предела задирала голову кверху.

Я на всю жизнь сохранила доброе чувство к своему первому редактору дяде Ване. Ответственным редактором была Евгения Рубина, руководитель Ленинградской пионерии. Но практически редактировал газету И.И.Халтурин. Дядя Ваня относился к нам как к равным, шумно радовался нашему приходу, вскакивал из-за стола и начинал читать – что-нибудь свое, иногда только что написанное… Потом допытывался, понравилось ли, потом советовался, что поместить в номер. Разбирал наши заметки, кого ругал, кого хвалил. Он всегда ходил с большим, уже дырявым портфелем, набитым какими-то бумагами, заметками, журналами.

Дядя Ваня был "и швец, и жнец и в дуду игрец" Он собирал заметки, занимался с нами, деткорами, правил статьи, сам писал, наблюдал в типографии за версткой, а потом, когда газета, еще пахнувшая типографской краской, складывалась в экспедиторской, вместе с нами перетаскивал ее в разукрашенную плакатами машину и мы отправлялись в рейс по всему городу - распространять эту, никому еще не известную в то время газету. По очереди кто-нибудь из нас вставал во весь рост и кричал, как заправский газетчик:

- Детская пионерская газета!…
- Только три копейки!…
- Покупайте для своих детей!…
- Подписывайтесь!

Главный редактор (тов. Рубина) только числится, редколлегии еще нет, Иван опять свободен, как в свои юные годы! Он делает то и так, как считает нужным, никто не командует, куда он должен ехать, что должен делать... Вот это и есть то, о чем он мечтал!

Он проработал в Ленинских Искрах три года. Это был светлый период его жизни, вольная волюшка, азартная работа.

Но как же, как и почему он попал в «Ленинские Искры»? Об этом «Вечерний Ленинград» не сообщает. Предыстория пионерской этой газеты не просто мало известна. Она таинственная. Существует три версии.

Одна из них принадлежит Ане Мойжес, эту историю она опубликовала по случаю сорокалетия газеты, в сборнике «Искорка», ежемесячном приложении к «Ленинским искрам» за сентябрь 1964.

Вторую версию отец изложил в 1968 году, в своей статье «Как разгорелись Ленинские искры».

Третья, «неофициальная версия – это то, что отец сам мне рассказывал.

Читаем версию Ани Мойжес.
...…Однажды на пионерском слете Петроградской стороны кто-то из выступавших ребят сказал: - у всех есть своя газета – и у коммунистов, и у комсомольцев, а у нас нет. Присутствовавший тут же ответственный комсомольский работник сгоряча пообещал: будет и для вас, ребята, газета!

Пообещал, а выполнить обещанное оказалось не так то просто. В издательствах наотрез отказали: бумаги нет, типографии не все работают, печатных машин не хватает. Время-то какое: гражданская война только что кончилась....Что же делать? Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Не хотелось комсомольцам прослыть среди ребят болтунами.

- Пойдемте в Смольный, в губком партии, - предложил вожатый самого первого Ленинградского отряда, Юрий Дитрих. Собрал он несколько отрядов, лозунг написал: «Даешь детскую газету!» - и повел всех к Смольному. Долго шутили потом над этой, так называемой, демонстрацией и ретивым вожатым. Ему еще и попало: зачем ребят взбаламутил?

Тут есть зачинщик – Юрий Дитрих – и есть место, куда пошли демонстранты: Смольный. Еще только 1924 год, а уже самочинные демонстрации, даже по таким вполне коммунистистическим поводам – не поощряются. «Ретивому вожатому» попало. Интересно, в чем это выразилось? Аня не пишет. Лет через 10 никто бы на такую демонстрацию не решился. А кто же этот «сгоряча пообещавший, тут же присутствовавший ответственный комсомольский работник»? Неизвестно.

Иван Игнатьевич тоже опубликовал историю «Ленинских искр». Она была написана для журнала «Детская литература», и вышла в 1968 году. Сборник «Будь готов»» перепечатал эту статью в 1974 году, в связи с 50-летием газеты. Посмотрим эту вторую версию.

Версия Ивана Халтурина
Это было в 1924 году в Ленинграде. Я тогда работал в детском доме имени Карла Либкнехта; летом мы жили с ребятами в лагере на станции Всеволожская по Финляндской дороге. Однажды мне сказали, что в городе должна состояться демонстрация пионеров. Не зная, в чем дело, я ребят с собой не взял, поехал туда один на велосипеде. Около гостиницы «Астория» увидел толпу пионеров, которые кричали неизвестно кому: «Даешь пионерскую газету!», «Даeшь пионерские искры!» Из гостиницы никто не появился, не вышел даже швейцар. Ребята покричали, пошумели, спели несколько песен и разошлись.А через несколько дней меня вызвали в Смольный, в губком комсомола, и назначили заместителем редактора будущей ионерской газеты. За «самодеятельную» демонстрацию», которой я был свидетелем, ее зачинщики получили нагоняй, но просьбу ребят решили выполнить.

В обоих случаях совпадает очевидное: «зачинщики получили нагоняй». Но вот – на велосипеде из Всеволожской в Питер? Далековато... И что-то я не помню, чтобы отец вообще ездил на велосипеде. И почему бы не на поезде? Странно.

«Летом мы жили с ребятами...». Когда он там «жил»? Приехал на денек, в субботу в начале июня – а потом уехал в Москву. Ну, это еще ладно. А вот место, куда шли «демонстранты», уже другое – гостиница Астория. Гостиница! А не Смольный... К кому же шли пионеры в гостиницу? Кому они кричали? Кому пели песни? «Неизвестно кому». Ну, не знал – спросил бы – и узнал. Такую даль приехал на велосипеде, чтобы узнать, да так и не догадался спросить? Ребятам-то было известно, и тем более, «зачинщикам». И сам то он – почему на своем фантастическом велосипеде приехал именно к Астории? А не в Смольный? Но Халтурин этого не сообщает. А это важный момент. Не зря же они пришли именно сюда, а не в Смольный. Видимо, всем было известно, что этот неизвестный там находился.

Неизвестный «не появился». Однако же («за все время разговора он стоял позадь забора»): все видел, все слышал и все понял. И уже через несколько дней этот аноним отреагировал. В Смольный вызвали не кого-нибудь – а Ивана Халтурина. Просьбу "решили выполнить" – но кто решил? Кто вызвал? Кто назначил? Имен нет, одни безличные обороты... Это становится интересным.

Мне отец рассказал несколько другую историю. Третью версию. Тут нам и придется вспомнить тов. Евсея Зиновьева.
Пионерское движение возникло в Петрограде в 1923 году и к началу 1924 стало массовым. Папа вел кружки политграмоты деткоров в нескольких отрядах, которые были тогда еще не при школах, а при заводах. Как мы знаем, у него был к тому времени опыт организации и работы в молодежных газетах-журналах. Если в Вятке удалось организовать молодежную прессу, то тем более это можно, да и необходимо, сделать в Ленинграде.

Так вот, в мае 1924 Иван собирает пионеров и ведет их, в колоннах, честь по чести, на Исаакиевскую площадь, которая тогда называлась площадь Воровского. Там они встают перед гостиницей Астория, где жил руководитель петроградских коммунистов Григорий Евсевич Зиновьев (настоящее имя которого было Евсей), и начинают хором кричать:

"Да-ешь га-зе-ту!!
Да-ешь га-зе-ту!!
Да-ешь га-зе-ту!!"

Это был выходной день, Зиновьев был дома. Через некоторое время он сам появляется на балконе второго этажа. Был он полноват, одутловат, всегда ходил в толстовке, подпоясанной шнуром. Г.Е. сходy произносит пламенную речь и в конце ее говорит:

- Ребята, газета будет!

И действительно, 31 августа 1924 вышел первый номер, и газета стала издаваться регулярно, в течение более 70 лет.

Так вот где собака зарыта, вот почему такие тайны с этой детской демонстрацией. Вот почему такие несовпадения в разных версиях - нельзя же помнить, что там врал предыдущий автор 20 лет назад. А дело в том, что бывший любимый вождь питерских коммунистов товарищ Зиновьев стал потом врагом народа и был отправлен на тот свет. Упоминать его имя в печати даже в 1960-х годах было невозможно, в халтуринской публикации пришлось ему стать «неизвестно кем», который все слышал, но почему-то не вышел. Конечно же, никто, кроме городского вождя, никакой «ответственный работник», комсомольского уровня не мог «сгоряча» обещать газету.

Я в точности описал то, что я помню из папиного рассказа. Дальше начинается моя реконструкция событий. Григорий Евсеевич слов на ветер не бросал. Пообещав «газета будет», он сразу же вызвал Евгению Рубину, руководившую ленинградской пионер-организацией, и сказал: «сделаешь газету к началу учебного года». (Тогда было неприлично партийцам обращаться на службе на «Вы»). Рубина начинает что-то делать.

Ну, хорошо, есть газета, есть Рубина – а при чем же тут Иван и его прыжки Ленинград – Москва – Ленинград? Как я помню, отец сказал, что демонстрацию он организовал в мае. В июне он был еще в Ленинграде. Но если он уже услышал с балкона «Ребята, газета будет!» - зачем тут же уехал в Москву? Допускаю, что я мог забыть, или даже отец сам не точно назвал месяц. И демонстрацию он устроил, уже вернувшись из Москвы, т.е. в июле.

Тоже нелогично. Почему вернулся, если никаких сведений о газете еще не было и вообще никто об этом не думал. Вернулся, чтобы демонстрацию устроить? Зачем тогда было в Москву уезжать?

Остается предположить, что устроил он демонстрацию действительно, в мае. Может, потому и на дачу с детдомом не поехал. А его очень звали! Не поехал. Не до того было.

Демонстранты его были не детдомовцы, народ еще дикий и ненадежный. Он взял городских ребят, своих кружковцев, они - деткоры, детские корреспонденты, «профессионально заинтересованы». И услышал с балкона обещание.

Ура! Победа!

А через пару дней вдруг оказалось, что уже назначен редактор, известная ему Рубина, а он не при чем... А может, даже начались поиски зачинщиков на предмет нагоняя. В те времена нагоняй уже не сводился к тому, что скажут «Ай-яй-яй, нехорошо, не надо так делать».

Он решил, что ничего из его затеи не вышло. Может, потому на фотографии - в субботу на даче - смотрит так тоскливо. В порыве отчаяния он рванул в Москву. А там – куда податься? Только в Свердловку...

А что же газета? Время идет, а дело ни с места. Рубина раньше этим не занималась, душа у нее к этому не лежит. Газета не движется. Но ведь Вождь сказал «надо, Женя!» А это не шутки. Зиновьев был тогда среди вождей на 3-4 месте, малоизвестный Сталин был далеко позади него. Срок уже близенько. Как быть? И тут в Ленинграде вспоминают, что ведь есть такой Иван Халтурин, который еще в Вятке этим делом занимался и здесь, в Питере, детей этому учит.

- А подать сюда Тяпкина-Ляпкина , то бишь, Халтурина! - говорит пионерская вождь.
- Нет его, - отвечают, - был, да весь вышел... В райкоме не знают, в университете не знают. Наконец-то раскопали, что он уже в Москве. Шлют ему (в начале июля) телеграммy: так мол и так, Ваня, выручай. А Ваня еще ерепенится. Спрашивает:

- А полная свобода будет?
- Да, конечно будет, только приезжай.

И тогда, почуяв запах свободы и любимого дела, Ваня берет отпуск на 5 дней (на всякий случай соломки подстелил) и насовсем уезжает в Ленинград. А Свердловский университет как же? А, какая разница! Зиновьевский, Свердловский... он ведь не университет искал в Москве. Да и вообще - оба ему не по характеру.

Вот такое объяснение мы нашли этой загадочной истории.
Ваня лихо берется за дело. Все пути ему открыты (приказ самого тов. Зиновьева!). 40 дней он неистово работает с пионерами, фотографами, наборщиками, корректорами, распространителями газет и множеством людей других профессий. И в назначенный день, к началу учебного года, 31 августа выпускает первый номер.
Знай наших!

Виталий Халтурин

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация